Вечер у Сухомяткина - Страница 4

К оглавлению

4

Вдруг он замолчал на минуту и, укоризненно глядя на публику, спросил:

- Ты, что же, кума, спишь?

Мне стало жалко его.

Зиночка засмеялась, Сухомяткин начал шутливо издеваться над женой, а непонятый, обиженный артист, спрятав руки за спину, быстрыми шагами ходил по комнате и говорил:

- Забава для меня - дело серьезное, а не пустяки. Нельзя же всё только есть да чаи распивать...

- Я понимаю, Матвей Иванович,- жалобно вставила сконфуженная хозяйка, но он не слушал ее:

- Забава - это для того, чтобы забыться от забот! Вы, женщины, конечно, не можете понять... Зинаида, идем домой.

- Погоди, кум! Сейчас чай будет...

- Пора!

- Да не сердитесь вы...

- Домой рано еще,- сказала Зиночка.

- Рано? - крикнул Лохов.- Тогда я один уйду...

Он вел себя, совсем как обиженное дитя: мне казалось, что еще немного, и этот человек может заплакать. Но все-таки удалось успокоить его, и, не скрывая своей обиды, Лохов остался.

Перешли в столовую, там уже бурлил большой серебряный самовар, окуривая люстру струей пара, раскачивая хрустальные подвески.

Лохов сидел рядом со мною, рассказывая:

- Мне эта забава свыше десяти тысяч обошлась! У нас есть редкие аппараты, из Гамбурга выписаны. Я очень слежу за новостями в этом деле.

Он тяжко вздохнул и покосился на кума, который, прислонясь к Зиночке, нашептывал ей что-то.

- Над нами смеются, то есть - больше надо мной! Дескать - фокусник. Очень хорошо, пожалуйста...

- Налить еще стаканчик?-спросила его хозяйка.

- Да, пожалуйста! Благодарю за внимание ваше,- сказал Лохов, обиженно усмехаясь, и так, что нельзя было понять - хозяйке или мне говорит он.

- Все люди фокусничают, и весьма многие - вредно. А мы с кумом безвредные! Мы, так скажу, меценаты для себя...

- Не люблю это слово, точно бесеняты,- вновь вставила хозяйка, подвигая Лохову стакан.

Он принял чай, не поблагодарив ее, продолжал:

- Иные занимаются петушиным боем, собачьей травлей или, например, содержат газеты, как ваш хозяин; некоторые стараются выказать себя с лучшей стороны, по филантропической части, чтобы получить орден, а я люблю благородную забаву, хотя она и обман.

Он говорит непрерывно, нудно, с явной обидой в голосе и всё шевелит пальцами.

Хозяйка перестала обращать на него внимание. Она с мужем слушают шёпот Зиночки, и оба, красные от смеха, фыркают, не в силах сдержать его.

- Жизнь никому не в радость,- зудит Гарри-Лохов, барабаня пальцами по моему локтю.- Жизнь требует воображения. Находясь в церкви, воображаешь себя первым грешником, может быть, самым поганым человеком, и это - приятно для души. Это - обжигает нас. В театре воображаешь себя играющим влюбленного злодея или вообще героем. Но - каждый день в театр или в церковь не пойдешь, и остается жизнь, нуждающаяся... так скажу, в пополнении.

Он закручивает свою бородку винтом и на минуту умолкает, прищурив глаза.

Я встаю, прощаюсь и ухожу... На улице лунно и морозно, под ногами сухо скрипит снег, испачканный тенями больших купеческих домов.

Иду и грустно думаю о русском человеке,- артистически умеет играть роль несчастного этот человек!

-------------------------------------------------------------------------------Впервые напечатано в газете "Киевская мысль", 1916, No 293, 21 октября.

1 -- Добрый вечер. Как поживаете? Прекрасно! Я также... (искаж. франц.) 2 -- Ну что же? Идем? (франц.) 3 -- Я прошу... просил... (франц.) 4 -- Ничего! (франи.) 5 -- Обожаю! (франи.) 6 -- На вашей белой юбке

Сверкает бедро... (искаж. франц.) 7 -- К чёрту на рога... (искаж. франи.) 8 -- Ты выражаешься, как свиньи (исках, франи.). 9 -- Перестань (франи.). 10 -- Молчание (франц.).

4